– Тесс Струан могла бы подтвердить это или Гордон Чен, если бы они согласились нарушить данную ими клятву и если бы захотели.
Скай выпрямился в своем кресле.
– Сегодня утром миссис Струан спросила меня, правдива ли эта история, которую ей поведал ее покойный супруг. По счастью, я оказался в состоянии подтвердить некоторые детали.
– И вы знаете, что это правда?
– Я случайно встретился с одним членом команды, который менее остальных был склонен хранить тайну. Это матрос, Хеннери Фэрчайлд, – я не имею представления, жив он еще или умер, но когда я впервые прибыл в Гонконг, сэр Уильям, я особенно позаботился о том, чтобы узнать все, что только было возможно, о «Благородном Доме», Броках, Квэнсе, о том, как был основан Гонконг, и о… о различных правонарушениях, имевших место в высших сферах.
Сэр Уильям кивнул с кислой миной, находя его гнилые зубы и дурной запах изо рта еще более отвратительными, чем обычно. Он знал о некоторых грязных скандалах, скрытых от общественности, которые предшествовали его появлению здесь.
– Это показания с чужих слов.
– Они не имели бы большого веса в суде, сэр Уильям. Но это правда.
Как быть? – спрашивал себя министр. Я обязан принять правильное решение, клянусь Господом. Суд Париса? Нет, все это тайфун в винном бокале.
– Очень хорошо, мадам, мы обязательно должны уважать его желания. Джейми, немедленно отошлите тело в Гонконг для погребения в море, немедленно, – сухо распорядился он и подумал: как только оно окажется там, Тесс Струан может сколько угодно напускаться на Анжелику Струан, и черт меня побери, если я намерен встревать между ними. Какой бес вселился в Анжелику, никогда не видел такой перемены в человеке! – Вполне понимаю, что отправляться с «Гарцующим Облаком» вам не следует. Мы пошлем пакетбот.
– Благодарю вас, – спокойно произнесла Анжелика, – но нет, сэр Уильям. Мой покойный муж не будет отослан как туша, на льду, в Гонконг. Не будет.
– Клянусь Богом, мадам, если я отдам такой приказ, это произойдет.
– Верно, если вы отдадите такой приказ. Но, сэр Уильям… – она взглянула на Ская, – что говорит на сей счет закон?
– По закону, желания мужа, поддержанные его вдовой, будут иметь приоритет.
– Прежде чем я отвечу на это, сударь, существуют ли какие-нибудь доказательства? Их нет. Что же до приоритета, то перед кем? – язвительно осведомился он. – Перед миссис Струан, Тесс Струан, вы это хотите сказать? Нам следует полностью перестать брать ее в расчет.
Скай открыл рот, чтобы ответить, но Анжелика знаком попросила его замолчать и сказала:
– Вовсе нет. Если бы «Гарцующее Облако» отплыл немедленно. Быстрый путь до Гонконга – это десять дней туда и десять обратно при хорошей погоде. Несколько дней в порту. Доктор Хоуг, может ли ваш… ваш лед, – с отвращением выговорила она, – сохранять бренные останки моего мужа в надлежащем состоянии все это время, чтобы его мать могла приехать сюда – если бы она пожелала приехать?
Хоуг думал о Дирке Струане и легендарной Мэй-мэй, его красавице возлюбленной, о смешанных браках и о том, как сам он жалел, что погубил свою жену, любовь всей своей жизни.
Он часто чувствовал себя убийцей. Его любовь к ней должна была бы оказаться достаточно большой, чтобы не жениться на ней, на забирать ее от ее безопасной, спокойной жизни в Индии в этот кошмар, который, он знал это, станет концом их жизни. И стал.
Снова твое будущее лежит на чаше весов, Хоуг, старина. Поможешь ли ты этой девушке или Тесс Струан? Не забывай, это твоя вина, что тот проклятый убийца остался жить и напугал ее чуть не до смерти.
– С медицинской точки зрения это возможно, но я бы советовал не делать этого, – сказал он, послав краем глаза предупреждение Бэбкотту, чтобы тот не вмешивался. – Решение, сэр Уильям, должно по сути определить, должен ли он быть отправлен назад или нет. Если нет, я думаю, его следует похоронить так, как… как желает его супруга.
Сэр Уильям колебался, раздраженный тем, что его решение проблемы не было принято.
– Анжелика, почему вы противитесь переезду вместе с телом в Гонконг, если не на «Гарцующем Облаке», то на пакетботе?
– Я выступаю против потому, что тогда его ни за что не похоронят так, как он того желал, как похоронили его деда – его мать никогда не признает истинности рассказа, который вы только что услышали, ей нельзя признавать его. Я его вдова и говорю вам, что его желания – это мои желания, говорю от всего сердца.
Сэр Уильям сомневался в юридической правомочности как своего согласия, так и несогласия, и его очень сильно заботила Тесс Струан, ее положение фактической главы «Благородного Дома», ее письменное выступление против этого брака и что она предпримет, если тело не будет отослано в Гонконг.
Ну, во-первых она поднимет страшный крик, подумал он, едва не поморщившись. Совершенно очевидно, что она захочет провести похороны там, они и должны состояться там, в море или нет и правдив или нет этот рассказ; и пятьдесят фунтов против гнутого фартинга, что она постарается аннулировать этот брак, и у нее хорошие шансы добиться этого. Так что, бедная моя леди, хотите вы этого или нет, но положение ваше весьма и весьма шатко.
– Боюсь, что вы делаете уже само по себе трагичное событие еще более сложным и запутанным, чем следует. Несчастный юноша может быть с тем же успехом похоронен в море в Гонконге, как и здесь. Посему наилучшим…
– Извините, что перебиваю вас, сэр Уильям, – вмешался Скай, потом добавил голосом блестящего королевского адвоката, ведущего перекрестный допрос: – Но если вы официально не оспариваете законности брака моего клиента, она безусловно имеет определенные права. Вследствие чего, позвольте мне просить вас согласиться с тем, что пожелания ее покойного мужа и ее собственные должны превалировать в данном вопросе, и дать разрешение провести похороны здесь. – Потом, тем же голосом королевского адвоката, но уже заканчивающего итоговую речь от имени защиты, он произнес так мягко, с теплотой: – Малкольм Струан был нашим, он принадлежал Иокогаме не меньше, чем Гонконгу. Его трагедия началась здесь, здесь она и должна завершиться.
Несмотря на всю свою твердость, Анжелика почувствовала, как по щекам побежали слезы. Но они не услышали от нее ни одного звука плача.
47
Целый час после того, как сэр Уильям и остальные ушли, Скай и Джейми спорили друг с другом. Она слушала. Все, что они говорили, уже ничего не могло изменить. Она проиграла. Вслед за страстным призывом Ская сэр Уильям объявил: